Олег Сенцов голодает с наполеоновским размахом. Вот уже сто дней украинский узник российской тюрьмы воздерживается от питания. Его сторонники восхищаются мужеством и стойкостью своего героя.
Практика голодовки для России не нова. Если откатиться на сто лет назад, то голодовки в тюрьмах, особенно среди политических заключённых, были широко распространены. Любая голодовка — это акт демонстративный. С точки зрения физиологии трудно придумать более абсурдную ситуацию. Поэтому она всегда связана с эмоциональным заходом и подразумевает самопрезентацию.
Отказ от еды — показушные муки, которые мало на кого могут произвести впечатление, кроме как на демократические силы и правозащитников. Хочется человеку голодать — пожалуйста. Это его право, обусловленное Конституцией. Он имеет право на еду и право на голод.
Голодовка в современном виде не представляет угрозы для жизни. Общественность на это не реагирует. Есть только лобби, которое продвигает через СМИ те или иные идеи. Иначе откуда бы мы, простые граждане, узнали о том, что господин Сенцов решил не есть. Основной вброс делают средства массовой информации, которые поддерживают определённые политические силы.
Голодовка — это, в первую очередь, политические игры.
Этому всегда придаётся некая человеческая окраска. У нас на Руси страдальцев принято поднимать на щит. Надо же, человек не поел! И все сердобольные барышни начинают причитать. Мало того, что на него злыдни напали, так он ещё и не ест ничего. Эдакие особенности национальной психологии. Мученик на Руси — первый человек. После него идёт юродивый и остальные.
Он также заметил, что у граждан срабатывает тревожность, когда, например, им показывают картинки с голодающими в Африке детьми. А политические силы это ощущение используют.
И ведь нет особой цели голодовки. Основной посыл направлен на то, что должно сработать массовое сознание. Именно чувственное. Не понятийное, не интеллектуальное, а иррациональное. Нам эти идеи навязывают.
