Игровая зависимость, то есть зависимость от компьютерных игр, была включена ВОЗ в список болезней.
С этим решением трудно соглашаться или не соглашаться. Потому что, коль скоро классификатор будет принят столь высокой организацией, у простого врача типа меня не останется никаких вариантов. Но сохранить собственное мнение – это право каждого специалиста. И в каждом классификаторе есть сноска: в конце каждой рубрики написано, что, если вас все это не устраивает или вы видите что-то иное, то вы можете поставить диагноз «расстройство неуточненное» — и это то, что должно, в принципе, нас всех спасти.
Что же касается моего понимания таких идей как игровая зависимость, селфимания, зависимость от гаджетов и так далее – я считаю, что это все, мягко говоря, притянуто за уши. Потому что был диагноз обсессивно-компульсивного расстройства, то есть навязчивых расстройств, куда, в принципе, входили все регистры невротические так называемые, которые включали в себя все варианты зависимостей психологических, кроме зависимостей химических, потому что они делились четко по веществам (алкогольное, наркотическое, табакокурение, кофеиновая зависимость и т.д.). То есть для врачей зависимость – это всегда химическая основа, это всегда реагирование внутренних органов человека на конкретное вещество.
Я очень сомневаюсь, что компьютерная игра может нарушить работу внутренних органов. И даже если мы говорим о том, что человек высидел там столько, ситуации такие были, что он даже умер, то это свидетельствует, в первую очередь, о том, что он страдал иным тяжелым психическим расстройством, которое сопровождалось его безудержным сидением за рамкой монитора. Или как, в общем-то, откуда селфимания взялась, был британский подросток, который сделал в течение года несколько миллионов снимков и, не будучи удовлетворенным ни одним из них, в конце концов, умер от истощения.
Я склоняюсь к тому, что и нимфомания, и зависимость от азартных игр, которые также напрямую не связаны с химической зависимостью, но признаны болезнями могут быть смело отнесены к так называемой психологической зависимости. Что само по себе расширяет рубрику настолько, что мы можем внести туда буквально все, что угодно: зависимость от собственного автомобиля, тещи, дачи и так далее. Я считаю, что это абсолютно притянуто за уши. А вот для чего это делается?
Полагаю, что для того, чтобы расширить диагностические критерии. Это сейчас касается всех заболеваний. И первым пионером в этой части была депрессия, которая за последние пятьдесят лет по критериям увеличилась с трех до тридцати пяти. И движение я в этом усматриваю исключительно такое: во-первых, камуфлирование реальных болезней, за которыми можно все спрятать и списать в адрес психологов и психиатров, а, во-вторых, я думаю, что это необходимость продавать фарм препараты, коль скоро это будет болезнь и там будут находить соматические составляющие, то их надо будет лечить и лечить, однозначно, лекарствами.
Для меня зависимость от компьютерных игр и, например, от игр азартных – это одно и то же. Разница лишь в том, что при классических азартных играх, мы наблюдаем следующий аспект, который, в общем-то, и вызываем медицинские размышления: человек испытывает на физическом уровне определенное удовольствие – то есть выброс адреналина и различного рода гормонов столь велик, что происходит физическая фиксация, именно фиксация, на конкретных переживаниях. Человек становится условно зависимым от собственного восприятия этого.
Мы это видим где угодно: и ипподром, и футбол – это такая планетарная тема. И уровень, на который выведены игры: будь то футбол, хоккей или теннис – я считаю, что это больше момент социополитический и, если ориентироваться на ВОЗ, заявленный тренд, на который все врачи должны обратить внимание и оказывать больше помощи населению. Возможно коммерческой, потому что бесплатная помощь становится у нас доступна все меньше и меньше.
Разницы в подходах к лечению той или иной психологической зависимости не будет: ни медикаментозной, ни психотерапевтической – тем более, что каждая из психотерапевтических школ обладает достаточным арсеналом для работы с пациентами самых разных проблем. Когда-то в истории медицины уже был такой случай, когда раскатывали активно ситуацию с фобиями.
И договорились до того, что фобия может быть чего угодно: кирпичей, острых предметов, высоты, пространств, людей, людей другого цвета кожи, метро, самолетов и прочего, и прочего – любой предмет может стать диагнозом фобическим. И в какой-то момент кто-то здравомыслящий сказал: «Ребята, давайте мы всё это объединим в одну рубрику, с очень незначительными отклонениями в диагностике именно в превалирующем сегменте!» — и все встало на свои места.
