Специалисты выяснили, какие слова чаще всего используют люди страдающие депрессией. Среди них, в основном, оказались прилагательные и наречия, связанные с негативными эмоциями: одинокий, грустный, жалкий. Были проанализированы тысячи сообщений на форумах, постов в соцсетях и онлайн дневниках. Выяснилось, что помимо вышеперечисленных слов люди, страдающие от депрессии, чаще используют местоимение «я» и «меня». Сделанные учеными выводы я прокомментировал в прямом эфире Радио 1.
Ведущий: Скажите, пожалуйста, сейчас рассматривается эта проблема, что слова могут выдать депрессию. Как специалист при общении с пациентом вы тоже обращаете внимание на то, как он говорит, что он говорит или для врача, который очно наблюдает за больным или пациентом есть другие какие-то показатели?
А.М.: Вы знаете, мне кажется, здесь нужно провести некую рокировку. Не врач тоже, вслед за какой-то странной компанией, которая какие-то странные делает выводы, наблюдая за социальными сетями или чем-то еще, а врачи этим механизмом пользуются уже очень давно, этим инструментом. Для психиатра нет вообще других инструментов кроме речи. Поэтому те слова, предложения и акценты, которые пациент ставит, порядок слов и так далее – это давным-давно наш, психиатрический инструментарий. Поэтому, когда нам говорят, что вот теперь разработана техника, которая по определенным словам, словосочетаниям или выражениям может ставить тот или иной диагноз, ну, как минимум у специалистов, вообще у врачей это должно вызвать улыбку. Да и в принципе у всех людей, которые, так или иначе, занимаются тем, что ставят диагнозы, выясняют обстоятельства, находят причины и так далее. Поэтому я в этой идее слышу такой механизм, скажем так, автоматизации. Нужно избавляться от лишних специальностей, лишних людей, и для этого нужно разработать какой-то механизм, который, в принципе, известен давным-давно, который может механизировать ситуацию, сделать ее более автоматической, более бюджетной, нужно заниматься оптимизацией, то есть избавляться от людей и человеческого фактора.
В.: То есть Вы в этом направлении считаете. А нет здесь исключительно практического применения знаний врачей, проверенного, подтвержденного в социальных сетях и просто исключительно как параллельное направление развития всей этой ситуации?
А.М.: Но здесь не нужны параллели, понимаете? Так называемые коллатерали нужны тогда, когда не справляется основной поток. Тогда мы разрабатываем какие-то механизмы, которые должны помочь. В этой ситуации мы говорим, наверное, о двух моментах. Момент первый – это, видимо, некое снижение квалификации специалистов, которые ошибаются в диагнозах, в поведении, в назначенной терапии. А с другой стороны, я думаю, это экономический фактор, потому что содержать машину, которая может обработать одновременно несколько сотен тысяч или миллионов ответов пользователей гораздо проще и дешевле, чем штат врачей, педагогов, а может быть даже и полицейских, понимаете. Можно взять человека, посадить за детектор и все ему вопросики позадавать. И вот тебе, пожалуйста, уже и вердикт – у нас уже и судебная система свободна.
В.: Но, Александр Михайлович, здесь Вы не рассматриваете такой момент, что пользователи социальных сетей, любой человек, не важно, использует он социальные сети часто или нет, не всегда может пойти к специалисту, а выявление его именно в этом пространстве, недоступном профильному специалисту, поможет как раз увеличить число тех, кто будет приходить?
А.М.: А как увеличит? Понимаете, к специалисту идут в первую очередь для того, чтобы разобраться, что происходит и получить диагноз. После этого получить либо терапию, либо какие-то конкретные рекомендации по терапии. А вот теперь представьте: вы сидите дома, и вам не нужно ничего, вы нажали кнопочку – вам выдали диагноз, дальше нажали кнопочку – вот вам уже выписали терапию, дальше нажали кнопочку – можно не идти в магазин, 3D принтер вам уже все распечатал. Понимаете? Поэтому мне кажется, что это такое движение по высвобождению пространства. И если речь вести исключительно о диагностике, то, наверное, это будет правильно и возможно, а вот если речь вести о терапии, например, психотерапии, сейчас много говорят о том, что робот сможет заменить психотерапевта, но пока я для этого не вижу пространства.
В.: Но еще больше говорят о том, что искусственный интеллект все-таки не может тягаться именно в таких ситуациях с человеком, поэтому вряд ли будет широким распространение, как Вы сказали, терапии с участием искусственного интеллекта. Но, тем не менее, ведь такая программа, если она существует, может помогать не тем людям, которые подвержены депрессии, а именно их знакомым и родственникам, для того, чтобы понять, что происходит с человеком. Ведь не специалист вряд ли сможет на глаз определить без того инструментария и опыта практического, который есть у специалистов.
А.М.: Да, без сомнения. Но сейчас в принципе речь идет о некой тотальной гипердиагностике. Сейчас ВОЗ заявила о том, что сплошь и рядом одни депрессии и в 1,7 их рост за последний год. И аптечная сеть заявила о том, что приобретение психотропных препаратов в 1,5 раза выросло.
В.: Но это может быть и модным трендом, впрочем. Как обычно у нас – мейнстрим.
А.М.: Да.
В.: Скажите, пожалуйста, Александр Михайлович, когда нужно идти к врачу, если ты подозреваешь, что что-то не так? Я имею в виду про депрессию. Какие основные признаки должны быть?
А.М.: Я думаю так, что сам по себе фон плохого настроения – это еще не повод идти к врачу. А вот если возникает так называемая соматизация, то есть когда организм начинает откликаться: снижение аппетита или, наоборот, его усиление, нарушение сна, как в сторону удлинение, так и в сторону сокращения, возникновение мыслей, от которых очень трудно избавиться, вытесняющих остальные – вот это, как минимум, уже три повода срочно обратиться к специалисту.
