В подмосковной школе ученик восьмого класса порезал своего ровесника. ЧП произошло в одном из образовательный учреждений Высоковска. Во время потасовки четырнадцатилетний школьник нанес травму своему однокласснику. По первым данным все произошло из-за личной неприязни. После случившегося подросток был госпитализирован с резаной раной шеи. Инцидент произошел во время урока истории. Сейчас следователи возбудили уголовное дело о покушении на убийство в отношении несовершеннолетнего. Ими же будет дана всесторонняя правовая оценка действиям или же бездействиям руководства школы. В данный момент решается вопрос о мере пресечения для подростка. Это уже не первый инцидент, связанный с применением оружия подростками в школах региона. Произошедшую трагедию мы обсуждали с ведущим Радио 1.
Ведущий: Александр Михайлович, в очередной раз мы встречаемся в эфире и в очередной раз по весьма горячему поводу…
А.М.: И трагичному!
В.: И трагичному, благо в этот раз не дошло до летального исхода. Я надеюсь, что с мальчиком все будет в порядке. Тем не менее, каждый день в Подмосковье что-то да происходит, причем с применением оружия. Ни для кого не секрет, что в последние 7-8 лет среди подростков произошел настоящий бум на съемки роликов, которые посвящены насилию, в том числе над одноклассниками. Все это выкладывается в интернет и, безусловно, вызывает отклик. Родители и взрослые критикуют подобные действия, а подростки повторяют их. Говорят, что социальные педагоги должны больше работать с учениками в школе.
А.М.: Я здесь слышу два мотива довольно серьезных. Мотив первый – это социальные сети, которые, на мой взгляд, совершенно однозначно должны цензурироваться на предмет появления там роликов такого содержания – любого насилия. Будь то насилие над животными, еще свежа эта история про двух девочек, которые резали собак, или какое-то насилие над людьми и так далее. Я считаю, что здесь цензура нужна в обязательном порядке. И я не думаю, что это очень дорогостоящее удовольствие. С другой стороны я хочу сказать, что любая из этих ситуаций является органичным завершением некой череды событий. Это не случайные люди, не случайные ситуации.
Естественно мы не принимаем во внимание темы, когда речь идет о совершении действий людьми с психическим расстройством. Там, конечно, контролировать очень сложно, но, в принципе, возможно тоже. И такие события, на мой взгляд, являются неким продолжением – то есть проблемы в семье, проблемы во взаимодействии с одноклассниками, уже тоже неоднократно обсуждали троллинги и буллинги среди школьников-подростков, и так далее. Но я хочу сказать о том, что в принципе, именно в принципе, эти ситуации нормальны. Нормальны в плане того, что подростки проявляют по отношению друг к другу агрессию, потому что это – один из этапов взросления. Но вот определить уровень этого взросления, уровень тех событий, которые, как сегодняшний пример, трагичны, я считаю очень даже возможно.
И не путем охраны, досмотра и введения каких-то силовых методов. А путем, например, основательной работы не только социальных педагогов, но и, в первую очередь, психологов. То есть, условно говоря, провести тотальное психологическое исследование школьников или хотя бы тех из них, кто находится в группе риска (из неблагополучных семей или испытывающих проблемы с взаимодействием с одноклассниками), очень легко. И это не очень дорогое удовольствие, оно может быть вполне бюджетным. Например, увеличить штат школьных психологов до двух-трех единиц и сделать их не номинальными фигурами, которыми, на сегодняшний день, по большей части, они и являются, а реальными специалистами, которые проведут реальное тестирование. Например, организовать набор тестов, используя огромные возможности и потенциал Психфака МГУ или систем, которые могут разработать компьютерное тестирование.
Тогда это займет пару-тройку дней на тестирование и порядка недели-двух на обработку. И вот по результатам этих тестов, которые могут вскрыть скрытые тенденции, то есть сделать явным то, что может быть даже сам подросток не очень осознает, вопрос будет решен довольно легко. Однако, есть маленькое, но серьезно «но». На сегодняшний день защищаются права исключительно детей. Есть огромное количество структур, которые их права защищают. Никто не думает о правах родителей. А в моей работе, к сожалению, такое случается, когда родители приходят и говорят: «Помогите, мы ничего не можем сделать. Мы обращались в детские комнаты милицейские, мы обращались в службы социально поддержки и так далее. И в полицию, а там говорят, зарежут – тогда и приходите». Провокация идет оттуда. И вопрос правового поля именно педагогического и родительского, на мой взгляд, может и должен наш с вами сегодняшний вопрос решить. Потому что родители и педагоги бьют тревогу до, а не после.
В.: Помню, в свое время у меня было полно драк «в условленном месте, в условленное время» с одни и тем же человеком. Снова и снова. Находились темы и поводы, чтобы это все происходило, несмотря на то, что мы были в разных весовых категориях. Но не возникало мысли даже об использовании каких-то подручных средств, и уж тем более о том, чтобы пойти с ножом или другим оружием. Почему? Недоступность в то время этих предметов сыграла роль?
А.М.: Нет. Это правило. В те времена, о которых вы говорите, была идеологическая доктрина. И вы правильно заметили, я об этом в начале сказал, что это, в принципе, это нормальная ситуация. Но это было по-другому. Там были правила: одни на один, до первой крови или как-то еще. Это было специально организовано по типу дуэлей. Не так чтобы на уроке с ножом. Вот в чем фишка. Вот где излом. Да, в наше время это тоже было, вы правильно говорите, и не только в школах, но и в спортивных секциях. Это нормально, когда люди, подростки, выясняют отношения любым удобным им способом. Но это не было так нарочито и с таким посылом во вне: отснять ролик, выложить его в интернет и так далее. Здесь речь идет о цинизме. А это сильно серьезнее, чем то, что было у нас.
В.: Последний вопрос, Александр Михайлович. Как вы считаете, возможно ли подобное явление достаточно быстро купировать на законодательном уровне принимая инициативы?
А.М.: Мне сложно говорить о политике, я от этой темы довольно далек, но я думаю, когда мы говорим о цене человеческой жизни, всегда возникает двойственность. С одной стороны мы говорим, что это дорого и нет денег, давая понять, что человеческая жизнь сильно дешевле, с другой стороны мы декларируем, что это очень важно – человеческая жизнь, здоровье и так далее. Я думаю, если привлечь соответствующие силы, людей, которые отвечают за здоровье, а тем более жизнь детей-подростков, то все вполне решаемо. И не думаю, повторяю, что это сильно дорого, я уверен, что можно это вполне бюджетно решить.
